Невыдуманная история
Все жители Майкора знают дом, который расположен в центре поселка по улице Ленина № 92 , стоящий напротив памятника жертвам Гражданской войны, но только люди преклонного возраста помнят, что в этом доме жила семья первого в Майкоре фотографа Павла Самуиловича Баянова. Красные фанерные звезды на стене старого дома говорят о том, что сюда не вернулись с войны два солдата - Константин Павлович и Диодор Павлович Баяновы. Третий брат Борис Павлович Баянов тоже воевал, дошёл до Берлина, работал корреспондентом в «Комсомольской правде» и еще получил званиекандидата юридических наук.
В местном музее хранятся книги, письма и воспоминания Б.П.Баянова. Опубликовать одно из таких писем-воспоминаний будет весьма кстати накануне всеми любимого праздника Нового года.
«Это лирическое отступление написано мною спустя год, в канун Нового 1946 года. Я вспоминаю новогоднюю ночь 1945 года, года Великой Победы.
…Стояла ночь, звездная, холодная, какие редки в этой части Польши. На эту ночь у наших разведчиков были свои расчеты. Но звезды? Они перепутали все! Кругом песок со снегом и ничего живого. Только опаленная разрывами мин земля. Проклятый «фриц» прижал нас к этому мертвому куску земли за Наревом и не давал, как говорится, высунуть нос. За время боев за этот плацдарм рота, в которой я был, выдвинулась вперед и сумела удержать захваченный её участок. Он сильно вдавился в расположение немцев и, на языке военных условностей, все называли его «аппендицитом». Противник был справа и слева, он был впереди и частично сзади. Гитлеровцы простреливали наш «аппендицит» насквозь. Заметив у нас малейшее движение, они накрывали нас многослойным огнем. Казалось, какой толк в этом развороченном куске земли? Но генерал приказал строго: «Аппендицит» не сдавать!» И рота его держала.
Нас было пятеро: Иван Твердохлеб с Украины, учитель-казах Джанасынов, студент исторического факультета Витя Пахомов, Николай Смагин - слесарь с рудника Ай-Дарлы и я. Шестой наш товарищ - Илья Суслов стоял на посту. Судьба свела нас вместе в эту памятную ночь. Мы сидели в холодной землянке. Чуть тлел огонь. Порывы ветра долетали до нас сверху, сквозь плащ-палатку, заменявшую дверь.
Ночь была новогодняя и каждому хотелось как-то по-особенному провести её. У нас был час свободного времени, мы подарили его…мечте! Мечте прекрасной и сбыточной - о простом людском счастье. Разговор начал Джанасынов. Обычно молчаливый, он вдруг заговорил о просторах казахских степей, о родном ауле в предгорьях Ала-Тау. Видимо, сильна была у него тоска по родному краю. Витя Пахомов, читавший на память по вечерам труды великого римского историка Плутарха, в эту ночь рассказал нам о своих сердечных делах - жила у него невеста на Якиманке. Еще Витя был альпинистом, и собирался летом 1941 года совершить восхождение на Алагез, но война прервала его планы. У Твердохлебова немцы убили двух братьев, сожгли дом и яблоневые сады на Черниговщине. И получалось так, что каждому немцы причинили зло.
Так сидя в землянке, на краю «аппендицита», в нескольких десятках метров от немецких траншей, мы говорили о родных и близких, о Москве - близкой всегда сердцу солдата. Говорили о сыновьях, которых еще нет, и о невестах, которые будут. Говорили о садах, которые должны зацвесть и о домах, которые будут построены. О песнях, которые будем петь. Обо всем мы говорили в тесной землянке под Наревом, встречая год тысяча девятьсот сорок пятый…Не говорили в эту ночь лишь о гитлеровцах, ибо война с ними, тяжелая и кровавая, составляла все содержание нашей жизни и каждый из нас и без слов понимал, что не будет нам спокойной жизни, пока они -фашисты - живут на земле.
В 23 часа 25 минут пришел верстовой от командира с приказом поднять новогодний тост в 23-30.Видимо изменилась обстановка. Противник ещё с вечера вел себя неспокойно. Все чаще над линией фронта вспыхивали бледным мерцающим светом ракеты. Взлетая, они освещали на миг фантастические в ночи очертания леса в пойме реки, развалины панского имения на «ничейной» земле, брустверы окопов. Мы быстро накрыли наш незатейливый фронтовой стол, налили вино в жестяные кружки и подняли их, чтобы провозгласить новогодний тост…
Сигнал тревоги заставил нас быстро схватить автоматы, и мы ушли в эту звёздную ночь, в мороз, сквозь ветер, выполнять боевой приказ.
Прошел год… Где вы, мои друзья, участники прошлогодней встречи? По разному сложилась их судьба. Никогда не взойдет на Алагез и не станет нам читать Плутарха неугомонный Витя Пахомов. Он храбро сражался в Польше. Над Вислой, в Краковском предместье Варшавы его поцарапала немецкая пуля. Пробыв в госпитале десять дней, он ушёл на курсы младших лейтенантов, успешно их закончил и получил офицерское звание. После этого Витя воевал в Восточной Пруссии, отличился в боях под Вормдиттом, гнал немцев к морю. И как-то мартовским днем его взвод вырвался на холмы Хайлигенбайля - вдали виднелось море. Разгоряченные пылом атаки, бойцы остановились, очарованные его спокойствием.
-Товарищи, море! - воскликнул Пахомов, потрясая руками. Осколок мины прервал его жизнь…
Многое перенес наш при милый толстяк Джанасынов. Он получил тяжелое ранение переправе через Одер. Вылечившись от ран, уехал в родной Казахстан. Джанасынов и сейчас учительствует в родных краях. С вдохновением он рассказывает малышам как был разбит самый коварный враг на земле.
Ивану Твердохлебу довелось воевать в Берлине. В дыму пожарищ и грохоте огня на «унтер - ден - Линден» ему виделась спаленная , поруганная, изничтоженная врагом Черниговщина, и это придавало ему ярости. Дойдя до Рейхстага , он остановился , широкой ладонью вытер пот со лба, поднял кусок извести и написал на одной из колонн: «Тут - Гитлеру капут! Писал Твердохлеб с Чернигова». После войны Иван уехал восстанавливать ДнепроГЭС на родной Украине. Смагин и Суслов до сих пор служат в армии. Последнее письмо от Суслова было из Порт-Артура…
… Пройдет время. Залечит наша страна тяжелые раны войны. Мы выстроим новые города, они будут еще красивее, чем те, что сжег враг. В новых садах ветки яблонь будут гнуться под тяжестью золотистых плодов. Не будет нив цветущее, чем на нашей земле. Счастье, мир и благоденствие (о которых мы мечтали в холодной землянке за Наревом) будут в наших семьях. Исчезнут следы боев. Зарастут траншеи. Время выветрит из нашей памяти названия многих чужих городков с островерхими, красными крышами, что часто встречались нам на пути к Эльбе.
Но никогда! Никогда не забудется во времени год 1945, год, что принёс славу и всей России, и всему веку. В этот год мы пришли в Берлин. В этот год мы разбили фашизм.
…Так я писал в новогоднюю ночь 1946 года.
* * *
… Прошло время. Не одно десятилетие. Наша страна залечила раны войны. Выросли новые города. Зацвели нивы. В садах гнутся яблони под тяжестью золотистых плодов. Но никогда, никогда не забудется в народе наш Великий поход за освобождение своей земли, всей Европы, всего мира от коричневой чумы.
Горят фронтовые пожары,
Им в памяти гаснуть нельзя!
1970 год. город Москва. Борис Павлович Баянов»
Вот такое письмо хранится в музее пос. Майкор. Я считаю своим долгом опубликовать его на страницах нашей газеты.
Шестакова Диана, учащаяся «ЦДО «Горизонт»
